Artist statement
Я работаю с темами времени, телесности, быта и маскировки — как физической, так и метафорической. Моё внимание обращено к тому, как культурная память формирует идентичность. Эти исследования становятся основой визуального высказывания, где личное неизбежно переплетается с историческим.
Меня интересуют социальные трещины: одиночество в толпе, маскировка в условиях давления, трансформация травмы, женская социализация.
Придерживаясь взгляда «сокращай и утилизируй», в своей практике я использую найденные материалы — альбомы, одежду, древесину, перерабатываю использованные ткани и холсты — и обращаюсь к коллажности в непосредственном виде и в живописи как методу отпустить контроль и позволить материалу влиять на результат. Яркие цвета и праздничные формы вступают в контрапункт с тревогой, уязвимостью и тоской. Для меня искусство — гуманистический жест: способ сказать, что «все мы живые, и всем нам больно».
Я работаю с темами времени, телесности, быта и маскировки — как физической, так и метафорической. Моё внимание обращено к тому, как культурная память формирует идентичность. Эти исследования становятся основой визуального высказывания, где личное неизбежно переплетается с историческим.
Меня интересуют социальные трещины: одиночество в толпе, маскировка в условиях давления, трансформация травмы, женская социализация.
Придерживаясь взгляда «сокращай и утилизируй», в своей практике я использую найденные материалы — альбомы, одежду, древесину, перерабатываю использованные ткани и холсты — и обращаюсь к коллажности в непосредственном виде и в живописи как методу отпустить контроль и позволить материалу влиять на результат. Яркие цвета и праздничные формы вступают в контрапункт с тревогой, уязвимостью и тоской. Для меня искусство — гуманистический жест: способ сказать, что «все мы живые, и всем нам больно».